Жизнь Николая Лескова

ЖИЗНЬ НИКОЛАЯ ЛЕСКОВА ПО ЕГО ЛИЧНЫМ,
СЕМЕЙНЫМ И НЕСЕМЕЙНЫМ ЗАПИСЯМ И ПАМЯТЯМ

ВСТУПЛЕНИЕ

"На похоронах моих прошу никаких речей обо мне не говорить. Я знаю, что во мне было очень много дурного и что я никаких похвал и сожалений не заслуживаю. Кто захочет порицать меня, тот должен знать, что я и сам себя порицал" ³.

Вволю натерпевшийся от критики, Лесков, за два года до своей смерти, такими словами своей "посмертной просьбы" положил запрет на какие-либо о себе суждения над открытой его могилой.

23 февраля (7 марта) 1895 года, в ранние сумерки мягкого, полувесенного петербургского дня, погребение совершилось в заповеданной покойным немоте и ничем, благодаря ей, не нарушенной сосредоточенности.

Дальше все потекло чредою общей: по мере того как оседала могила писателя, росли разноречивые, нередко злоречивые, критические о нем отзывы и умозаключения, а попутно множились и во многом недостоверные "воспоминания".

преднамеренное, искажение и перекраивание текста его писем *⁴.

Эти легковесные изделия всегда заставляли с горечью вспоминать нарочито злую на сей предмет сентенцию, приписываемую остромысленному Риваролю: ⁵

"Самая ужасная вещь для умерших писателей - воспоминания о них так называемых друзей и поклонников".

Само становится рядом, столетием позднейшее, речение и нашего отечественного острослова - А. Ф. Писемского:

"Умереть я не боюсь: боюсь того, что какой-нибудь щелкопер немедленно напишет обо мне в газетах биографическую статейку, наврет в ней с три короба, да еще деньги за нее получит".

Из многого, писанного о Лескове в послереволюционное время, самой яркой и проникновенной является вводная статья к изданию его произведений (1923 г.), в которой Горький называет его "волшебником слова", "достойным встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л. Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров", немногим уступающим "таланту любого из названных творцов священного писания о русской земле"; "а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания бытовых загадок ее, тонким знанием великорусского языка,

* Этим особенно грешат публикации А. И. Фаресова, а отчасти и Л. И. Веселитской (В. Микулич).

он, нередко, превышает названных предшественников и соратников своих" *⁶.

В области "воспоминаний", как водится, со дня смерти писателя нагромождено (и до недавних лет продолжало нагромождаться) немало, мягко сказать, бессодержательного, сомнительного и даже заведомо ложного (А. Алтаев, В. Русаков, Н. Козьмин; неопубликованные - Е. И. Борхсениус и многие другие) ⁷.

Этим повелительно ставится задача: дать достоверное для тщетно пока ожидаемого полноценного критико-исследовательского труда о Лескове.

Я знаю, что в некоторых отраслях полнее меня этого дать уже некому. Но я знаю и всегда знал также и то, как трудна и тяжела такая задача для близких большинства крупных, а с тем и сложных, людей.

"Сладок будешь - расклюют, горек будешь - расплюют", - говорила бабушка Лескова, Акилина Васильевна Алферьева.

Умильная иконопись не даст "ключа к разумению истины", по самой природе своей - жестокой и суровой.

Как же быть? А сделать что-то надо, давно пора. И времени впереди уже не избыточно: надо спешить, а то и не успеешь...

Кто же тогда, кто другой даст то, что, при большом насилии над собой, идя против многих канонов и держась только правды, какова бы она ни была, могу дать я - проживший с Лесковым двадцать лет нераздельно и еще восемь в постоянной близости к нему? И разве крупные люди в долготу дней принадлежат семье?

Итак, покорствую и иду на трудный искус: вместо бездоказательной "воспоминательной" трухи - дать достоверную повесть дней и трудов "тайнодума", "рассказ которого одухотворенная песнь" ⁸.

Начатые в июльской книжке "Вестника Европы" 1893 года воспоминания А. И. Фаресова об А. Н. Энгельгардте вызвали гневные указания Лескова их автору:

"Статья напоминает блюдо, которое, как говорят, невкусно подано" (2 июля) ⁹.

"Повторяю вам: написать очерк характерного лица - дело очень трудное и мастеровитое" (7 июля) ¹⁰.

"Мастеровитые" очерки - дело писательское. Мое - дать то, что, "тлена убежав", может облегчить познание Лескова.

В своей биографической мозаике я буду, помимо своей памяти, широко пользоваться хранимыми мною семейными документами, письмами, заметками и даже некоторыми нескупо рассыпанными в произведениях Лескова данными, но исключительно только такими из них, в которых автобиографическая суть ни в чем и ни в какой мере не подчинена беллетристическим целям.

7 декабря 1890 года Лесков прочел в N 5308 "Нового времени" сравнительно умеренно хвалебный некролог скончавшемуся накануне Г. П. Данилевскому.

Не помню - в тот же или в другой ближайший день автор этого некролога, "милейший" и "обязательнейший" П. В. Быков, появился, при мне и других, в кабинете Лескова.

Дружески приветствовав гостя, хозяин исподволь перешел к суровым ему укорам за приукрашение в газетной поминке литературных заслуг и общечеловеческих достоинств умершего.

- Да ведь это же в некрологе, Николай Семенович!

- А в некрологах надо непременно говорить неправду?

- "Aut bene, aut nihil!" *

- В обоих случаях, следовательно, - лгать?

- Но другого же правила нет, Николай Семенович...

- Как нет? - мягко вмешался в угрожавший обостриться диалог "нарочито-искательный мелодик" В. Л. Величко. - Есть, и очень красивое и звучное, но почему-то никогда не вспоминаемое: "De mortuis - veritas!" **

* Или хорошо, или ничего (лат.).

** О мертвых - правду (лат.).

- Прекрасное правило! - воскликнул Лесков. - Вместо пошлой, приевшейся лжи - живая правда! Ведь только она, может быть, могла бы на что-нибудь пригодиться... Только страх перед нею мог бы поостеречь и поудержать ото многого кое-кого из жуирующих и благоуспевающих!

Беру этот горячий восклик себе в наказ и постараюсь его не нарушить.

Ленинград, сентябрь, 1932 г.

ВСТУПЛЕНИЕ

¹ Это выражение многократно встречается в письмах и сочинениях Вольтера.

² Далее следовало: "...и вы это прекрасно умеете делать" (Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями. Сост., подг. текста, вступ. статья и примеч. С. Розановой. М., "Художественная литература", 1978, с. 251). Слова были произнесены в связи с прочтением в "Книжках недели" (1893, N 11) лесковского рассказа "Загон", где особенно силен социально-политический критицизм автора.

³ Пункт 4-й завещания Лескова (см. далее ч. VII, гл. 8).

⁴ Подразумевается правка писем Н. С. Лескова в книгах и статьях: Фарeсов А. И. Против течений, Н. С. Лесков. Его жизнь, сочинения, полемика и воспоминания о нем. СПб., 1904; Фарeсов. А. И. Умственные переломы в деятельности Н. С. Лескова. - ИВ, "преступном" печатании эпистолярных материалов Н. С. Лескова "всмятку" В. Д. Бонч-Бруевичу в 1932-1934 гг. (PO ГБЛ, ф. 369, к. 295, ед. хр. 17).

⁵ Остроты французского памфлетиста XVIII в. А. Ривароля широко публиковались в русской печати XIX века. См., например, сохранившийся в библиотеке Н. С. Лескова сб.: Энциклопедия ума, или Словарь избранных мыслей авторов всех народов и всех веков. Составил по французским источникам и перевел Н. Макаров. СПб., 1879.

⁶ Имеется в виду статья М. Горького "Н. С. Лесков" в издании: Лесков Н. С. Избр. соч. в 3-х томах. Редакция текста и

примечания Александра Амфитеатрова. I, изд-во З. И. Гржебина, Пб.-М.-Берлин, 1923, с. 5-13 (Горький, т. 24, с. 228-237).

⁷Оценка мемуаров слишком категорична. Мемуары Н. Н. Кузьмина "Н. С. Лесков в Киеве" вполне достоверны. (HB, 1915, N 13991, 22 февраля). Более основательны претензии к В. Русакову (С. Ф. Либровичу), опубликовавшему при жизни писателя поверхностный репортаж "У автора "Соборян" (Новь, 1892, N 3), а позднее литературные воспоминания о Лескове (см. о них ниже в примеч. к ч. VI). Репортерской развязностью была отмечена его статья "Случайные встречи с И. А. Гончаровым" (Новь, 1888, N 7), возмутившая Гончарова и Лескова, что отражено в их переписке (см.: Лесков, т. XI, с. 364-365, 367-368). Заведомый "примысел" находил А. Н. Лесков в записках Е. И. Борхсениус "Мои воспоминания о Николае Семеновиче Лескове" (опубликованы в сб. "В мире Лескова". - М., 1983), - см. о них далее - ч. VII, гл. 1, 8.

⁸Горький, т. 24, с. 235.

⁹ BE, 1893, N 7, с. 59-99 и N 8, с. 552-601). Лесков также писал: "...Вы как будто неловко отсортовали материал <...>. У Вас события<...> катаются и перекатываются из одного угла в другой, сбивают хронологию, и в конце концов читатель получает анекдоты, а не нравописательный очерк, что читателю нужно. Не выходит портрета, нет "характера лица и времени" (Лесков, т. XI, с. 549).

¹⁰См. полный текст письма: т. XI, с. 550-551.