• Приглашаем посетить наш сайт
    Бальмонт (balmont.lit-info.ru)
  • Обойденные. Часть 3. Глава 13.

    Часть 1: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17
    Часть 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    Часть 3: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18 19
    Эпилог
    Примечания

    Глава тринадцатая

    БАТИНЬОЛЬСКИЕ ОТШЕЛЬНИКИ

    Долинский, поселившись на Батиньоле, рассчитывал здесь найти более покоя, чем в Латинском квартале, где он мог бы жить при своих скудных средствах, о восполнении которых нимало не намерен был много заботиться.

    С самого приезда в Париж он не повидался ни с одним из своих прежних знакомых, а прямо занял одиннадцатый нумер между Зайончеком и двумя хорошенькими перчаточницами и засел в этой комнате почти безвыходно. Нестор Игнатьевич не писал из своего убежища никаких писем никому и сам ни от кого не получал ни строчки. Выходил он иногда в неделю раз, иногда раз в месяц и всегда возвращался с какою-нибудь новою книгою. Каждый его выход всегда значил ни более ни менее, что новая книга прочитана и потребовалась другая. M-r le pretre Zajonczek, встретясь два или три раза со своим новым соседом, посмотрел на него самым недружелюбным образом. Казалось, Зайончек досадовал, что Долинский так долго лишает его удовольствия хоть раз закричать у его дверей:

    - Ne faites pas de bruit.

    Из ближайших соседей Нестора Игнатьевича короче Других его знали m-lle Augustine и Marie, но и m-lle Augustine скоро перестала обращать на него всякое внимание и занялась другим соседом - студентом, поместившимся в No 13, и только одинокая Marie никак не могла простить Долинскому его невнимания. Она часто стучалась к нему вечерами, находя что-нибудь попросить или возвратить. Всегда она находила ласковый ответ, услужливость и более ничего. Marie выходила несколько раз, оглядываясь и поводя своими говорящими плечиками; Долинский оставался спокойным и протягивал руку к оставленной книге.

    - Что это вы читаете, добрый сосед? - спрашивала иногда Marie и, любопытствуя, смотрела на корешок книги. Там всегда стояло что-нибудь в таком роде: "La religion primitive des Indo-Europeens par m-r Flotard", или "Bible populaire" {"Первобытная религия индоевропейцев г-на Флотара", или "Популярная Библия" (франц.)}, или что-нибудь такое же.

    M-lle Marie терялась, что это за удивительный экземпляр, этот ее смирный сосед.

    - Ну, что твой бакалавр? - осведомлялась иногда у нее, возвращаясь из тринадцатого нумера, m-lle Augustine.

    - Rien {Ничего (франц.)},- отвечала, кусая губки, Marie.

    - Tiens! {Ишь ты! (франц.)} - презрительно восклицала недоумевающая m-lle Augustine.

    - Ничего он не стоит,- порешила, наконец, m-lle Marie и дала себе слово перестать думать о соседе и найти кого-нибудь другого.

    - Он, верно, совсем глуп,- говорила она, жалуясь подруге.

    - C'est vrai {Верно (франц.)},- небрежно отвечала Augustine, занятая своею новою любовью в тринадцатом нумере.

    В одну темную осеннюю ночь, когда в коридоре была совершенная тишина, в дверь у перчаточниц кто-то тихонько постучался. Marie, ночевавшая одна на двуспальной постели, которою они владели исполу со своей подругой, приподнялась на локоть и тихонько спросила:

    - Qui va la? {Кто там? (франц.)}

    - C'est moi {Это я (франц.)},- отвечал так же тихо голос из-за дверей.

    - Mais quel moi donc? {Кто это я? (франц.)}

    - Mais puisque je vous repete que c'est moi, votre voisin du numero onze. {Говорю вам, это я, ваш сосед из 11-го номера (франц.)}

    - Tiens! {Подумайте! (франц.)} - прошептала про себя Marie и, лукаво рассмеявшись с соблюдением всякой тишины, отвечала:

    - Une allumette, mademoiselle {Спичку (франц.)},- тихо отвечал Долинский.- Уронил мой ключ и не могу его отыскать без огня.

    - Un brin de feu? {Огоньку? (франц.)}

    - Oui, une allumette, s`il vous plait. {Да, пожалуйста, спичку (франц.)}

    Marie еще сердечнее рассмеялась, откинула крючок и, впустив соседа, снова кувыркнулась в свою постельку.

    - Спички там на камине,- произнесла она, лукаво выглядывая одним смеющимся глазком из-под одеяла.

    Долинский поискал на камине спичек, взял коробочек, поблагодарил соседку и, не смотря на нее, пошел к двери. M-lle Marie быстро вскочила.

    - Это черт знает что такое! - крикнула она вспыльчиво вслед Долинскому.

    - Что? - спросил он, остановясь.

    - Нужно быть глупее доски, чтобы входить ночью в комнату женщины с желанием получить одну зажигательную спичку.

    Долинский, ни слова не отвечая, тихо притворил двери.

    Прошло месяца три; на батиньольских вершинах все шло по-прежнему. Единственная перемена заключалась в том, что pigeon {голубь (франц.)} из тринадцатого нумера прискучил любовью бедной Augustine и оставленная colombine {голубка (франц.)}, написав на дверях изменника, что он "свинья, урод и мерзавец", стала спокойно встречаться с заменившею ее новою подругою тринадцатого нумера и спала у себя с m-lle Marie.

    Один раз Долинский возвращался домой часу в пятом самого ненастного зимнего дня. Холодный мелкий дождик, вперемежку с ледянистой мглою и маленькими хлопочками мокрого снега, пробили его насквозь, пока он добрался на империале омнибуса от rue de Seine {улицы Сены (франц.)} из Латинского квартала до своих батиньольских вершин.

    Спустясь по осклизшим трехпогибельным ступеням с империала, Долинский торопливо пробежал две улицы и стал подниматься на свою лестницу. Он очень озяб в своем сильно поношенном пальтишке и дрожал; под мышкой у него было несколько книг и брошюр, плохо увернутых в газетную бумагу.

    На лестнице Долинский обогнал Зайончека и, не обращая на него внимания, бежал далее, чтобы скорее развести у себя огонь и согреться у камина. Второпях он не заметил, как у него из-под руки выскользнули и упали две книжки. M-r 1е pretre Zajonczek не спеша поднял эти книги и не спеша развернул их. Обе книги были польские: одна "Historija Kosciola Russkiego, Ksiedza Fr. Gusty" (история русской церкви, сочиненная католическим священником Густою), а другая - мистические бредни Тавянского, известнейшего мистика, имевшего столь печальное влияние на прекраснейший ум Мицкевича и давшего совершенно иное направление последней деятельности поэта.

    - Entrez {Войдите (франц.)}, - отозвался Нестор Игнатьевич. Вошел m-r le pretre Zajonczek.

    - To ksiegi pana dobrodzieja? {Это книги любезного пана? (польск.)} - спросил он Долинского по-польски.

    - Мои; очень вам благодарен,- отвечал кое-как на том же языке давно отвыкший от него Долинский.

    - Вы занимаетесь религиозной литературой?

    - Пусть вам поможет Бог,- говорил, сжимая его руку Зайончек, и добавил,- жатвы много, а детей мало есть.

    С этих пор началось знакомство Долинского с Зайончеком.

    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17
    Часть 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18 19
    Эпилог
    Примечания
    Раздел сайта: