Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHER"
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: предусматривало все, чем можно воспользоваться из этого недовольства. Глафире, стоявшей уже на самом рубеже исполнения ее давнего замысла - убить мужа и овладеть его состоянием, была очень невыгодна молва, что между нею и Гордановым есть какой-либо остаток привязанности. Горданов же был ей, конечно, необходим, потому что, кроме него, она ни на кого не могла положиться в этом трудном деле, за которое, не желая ничем рисковать, сама взяться не хотела, точно так же, как не намерен был подвергать себя непосредственному риску и Горданов, предоставивший к завершению всего плана омраченного Жозефа. Но Жозеф без Горданова то же, что тело без души, а Горданов, подозреваемый в сердечной интимности с Глафирой, опять неудобен и опасен. Всякая неловкость с его стороны ее компрометировала бы, а его неудача прямо выдала бы ее. Глафира никогда не упускала этого из вида и потому ревностно заботилась о так называемых "ширмах". Заметив, что Лара в девушках начала серьезно нравиться Горданову, Бодростина испугалась, чтобы Павел Николаевич как-нибудь не...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: сиял, гремели хоры и волновалась маскарадная толпа, не стоит рассказывать: всему этому есть уж очень давно до подробности верно составленные описания. Дорушка как только вошла в первую залу, тотчас же впилась в какого-то конногвардейца и исчезла с ним в густой толпе. Анна Михайловна прошлась раза два с Долинским по залам и стала искать укромного уголка, где бы можно было усесться поспокойнее. - Душно мне - уже устала; терпеть я не могу этих маскарадов,- жаловалась она Долинскому, который отыскал два свободных кресла в одном из менее освещенных углов. - Я тоже не большой их почитатель,- отвечал Нестор Игнатьевич. - Духота, давка и всякого вздора наслушаешься - только и хорошего. - Ну, ведь для этого же вздора, Анна Михайловна, собственно и ездят. - Не понимаю этого удовольствия. Я, знаете, просто... боюсь масок. - Боитесь! - Да, дерзкие они... им все нипочем... Не люблю. - Зато можно многое сказать, чего не скажешь без маски. - Тоже не люблю и говорить с незнакомыми. - Да, и со знакомыми так как-то совсем иначе говорится. - Да это в самом деле. Отчего бы это? Рассуждая, почему и отчего под маскою говорится совсем не так, как без маски, они сами незаметно заговорили иначе, чем говаривали вне маскарада. Прошел час-другой, голубое домино Доры мелькало в толпе; ...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: служил когда-то без году неделю в русской артиллерии и, выйдя в отставку, управлял с очень давних пор княжескими имениями. Последнее было несколько удивительно. Водопьянов, казалось бы, не мог управлять ничем, но между тем он управлял очень обширными землями и заводами, и владетель этих больших местностей не искал случая расстаться с Светозаром Владеновичем. Напротив, всем было известно, что князь, занимавший в Петербурге важную государственную должность, дорожит безалаберным Водопьяновым и, каждый год выписывая его к себе с отчетами, удерживал его при себе долго и ласкал, и дарил его. Сановник любил Водопьянова, и в этой любви его было что-то нежное и даже почтительное. Управитель был человек честный и даже очень честный: это знали все, но главная черта характера, привязывавшая к нему людей, заключалась в непосредственности его натуры и в оригинальности его характера. Название "черный барин" очень ясно выражало внешность Водопьянова: он был велик ростом, неуклюж, массивен, темен лицом, с весьма крупными чертами лица; толстыми, черными с проседью волосами, поросшими мхом ушами и яркими, сверкающими, карими глазами. Ноги и руки его были просто ужасны по своим громадным размерам, и притом руки всегда были красны, как окунутые в свекольный рассол, а ноги до того костисты, что суставы словно были покрыты наростами, выпиравшими под кожей сапога наружу. Ко всему этому Водопьянов постоянно смазывался чем-то камфарным, носил в кармане коробку с камфарными шариками, глотал камфару, посыпал...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: что когда Павел Николаевич приехал к себе, было без четверти двенадцать часов. Он велел отпрягать лошадей и, проходя по коридору, кликнул своего нового слугу. - Ко мне должны сейчас приехать мои знакомые: дожидай их внизу и встреть их и приведи, - велел он лакею. - Понимаю-с. - Ничего ты не понимаешь, а иди и дожидайся. Подай мне ключ - я сам взойду один. - Ключа у меня нет-с, потому что там, в передней, вас ожидают с письмом от Бодростиных. - От Бодростиных! - изумился Горданов, который ожидал совсем не посланного. - Точно так-с. - Давно? - Минуты три, не больше, я только проводил и шел сюда. - Хорошо, все-таки жди внизу, - приказал Горданов и побежал вверх, прыгая через две и три ступени. "Человек с письмом! - думал он, - это, конечно, ей помешало что-нибудь очень серьезное. Черт бы побрал все эти препятствия в такую пору, когда все больше чем когда-нибудь висит на волоске". С этим он подошел к двери своего ложемента, нетерпеливо распахнул ее и остановился. Коридор был освещен, но в комнатах стояла непроглядная темень. - Кто здесь? - громко крикнул Горданов на пороге и мысленно ругнул слугу, что в номере нет огня, но, заметив в эту минуту маленькую гаснущую точку только что задутой свечи, повторил гораздо тише, - кто здесь такой? - Это я! - отвечал ему из темноты тихий, но звучный голос. Горданов быстро переступил порог и запер за собою дверь. В это мгновение плеча его тихо коснулась мягкая, нежная рука. Он взял эту руку и повел того, кому она принадлежала, к окну, в которое слабо светил снизу уличный фонарь. - Ты здесь? - воскликнул он, взглянув в лицо таинственного посетителя. - Как видишь... Один ли ты, Павел? - Один, один, и сейчас же совсем отошлю моего слугу. - Пожалуйста, скорей пошли его куда-нибудь далеко... Я так боюсь... Ведь здесь не Петербург. - О, перестань, все знаю и сам дрожу....
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: она расспрашивала девушку о ее семье, о том, где она училась, и пр., и пр. Эти расспросы предлагались таким участливым тоном и в такой мастерской последовательности, что из них составлялась самая нежнейшая музыка, постепенно все сильнее и сильнее захватывавшая сердце слушательницы. С каждою шпилькой, которую девушка, убирая голову Бодростиной, затыкала в ее непокорные волнистые волосы, Глафира пускала ей самый тонкий и болезненно острый укол в сердце, и слушавший всю эту игру Горданов не успел и уследить, как дело дошло до того, что голос девушки начал дрожать на низких нотах: она рассказывала, как она любила и что из той любви вышло... Как он, - этот вековечный он всех милых дев, - бросил ее; как она по нем плакала и убивалась, и как потом явилось оно - также вековечное и неизбежное третье, возникшее от любви двух существ, как это оно было завернуто в пеленку и одеяльце... все чистенькое-пречистенькое... и отнесено в Воспитательный дом с ноготочками, намеченными лаписом, и как этот лапис был съеден светом, и как потом и само оно тоже будет съедено светом и пр., и пр. Одним словом, старая песня, которая, однако, вечно нова и не теряет интереса для своего певца. Глафира Васильевна очаровывала девушку вниманием к этому рассказу и им же не допускала ее ни до каких речей о своем вчерашнем припадке. С Гордановым она держалась той же тактики. Выйдя к нему в зал, она его встретила во всеоружии своей сверкающей красоты: подала ему руку и осведомилась, хорошо ли он спал? Он похвалился спокойным и хорошим сном, а она пожаловалась. - Je n ai pas ferme l oeil toute la nuit {Я не сомкнула глаз всю ночь (фр.).}, - сказала она, наливая чай. - Будто! Это досадно, а мы, кажется, вчера пред сном ведь сделали хорошую прогулку. Бодростина пожала с недоумением плечами и, улыбаясь, отвечала: - Ну вот подите же: не спала да и только! Верно, оттого, что вы были моим таким близким соседом. - Не верю! Глафира сделала кокетливую гримасу. - Очень жалко, -...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: которое их очень удивило: к ним приехал старик Бодростин. Михаил Андреевич вздумал навестить старого генерала в его несчастии, каковым имел основание считать его внезапную и непрошеную отставку, но Бодростин сам показался и хозяевам, и бывшему у них на этот раз Форову гораздо несчастнее генерала. Бедным, запоздавшим на свете русским вольтерьянцем, очевидно, совсем овладела шарлатанская клика его жены, и Бодростин плясал под ее дудку: он более получаса читал пред Синтяниной похвальное слово Глафире Васильевне, расточал всякие похвалы ее уму и сердцу; укорял себя за несправедливости к ней в прошедшем и благоговейно изумлялся могучим силам спиритского учения, сделавшего Глафиру столь образцовонравственною, что равной ей теперь как бы и не было на свете. Правда, он, по старой привычке, позволял себе слегка подтрунивать над ее "общениями" с духами, которые после ее знакомства с Алланом Кардеком избрали ее своим органом для передачи смертным их бессмертных откровений, но при всем том видел несомненное чудо в происшедшем в...