Поиск по творчеству и критике
Cлово "PAUL"
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: Собрание сочинений, т. 2, СПб., 1889, стр. 468—535 (в цикле «Праведники»). Впервые — «Новое время», 1879, 2 декабря, № 1352, 9 декабря, № 1359, 11 декабря, № 1361, 12 декабря, № 1362, 16 декабря, № 1366. При жизни Лескова перепечатывалось в его сборниках «Три праведника и один Шерамур», СПб., 1880, стр. 161—240; изд. 2-е, СПб., 1886, стр. 161—240; ср. сноску на стр. 639. В «Новом времени» общее заглавие: «Дети Каина. Типические разновидности. Очерк первый. Шерамур. Эпизодические отрывки фатальной истории». Сноска гласила: «Родовые черты этого типа описаны не мною, но я нахожу, что в этом описании есть много не схваченного, а иное слишком обобщено. Мне хочется сделать небольшой опыт — представить несколько особей, составляющих, так сказать, типические разновидности этой не утратившей интереса породы. — Н. Л.» Таким образом, из заглавия и примечания очевидно, что Лесков на этой стадии еще не включал «Шерамура» в число праведников. Не окончательно включен он в их число и в отдельном издании 1880 (1886) года. Заглавие книги — «Три праведника и один Шерамур» это ясно показывает. Лишь в издании 1889 года «Шерамур» включен в этот цикл. Текст «Нового времени» для отдельного издания подвергся существенной переработке. Большая часть изменений — стилистическая правка. Но некоторые места не попали в текст газеты или издания 1880 (1886) года, скорее всего по цензурным соображениям. Так, в главе восьмой в тексте газеты родитель Шерамура рождением сына «утешал свою ипохондрию», в издании 1880 (1886) года — «развлекал свою ипохондрию», а в издании 1889 года стояло: «Дворянин — развлекал свою ипохондрию». В той же главе перед цитатой из Державина в «Новом времени» не было слов: «а потом политическое»; они появились в издании 1880 (1886) года. В той же главе, рассказывая о том, почему он не кончил Технологического института, Шерамур в «Новом времени» и в издании 1880 (1886) года говорил: «история помешала»; в ...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: антинигилистического романа "Некуда". Однако есть основания считать что вторая и третья части романа "Обойденные" были написаны в Петербурге в начале 1865 года, так как в них упоминается репертуар русских "толстых" журналов этого времени. Сроки создания произведения уточняются в письме Н. С. Лескова к Н. Н. Страхову от 6 марта 1865 года: "У меня есть повесть, почти роман, вовсе не тенденциозный и совсем отделанный отчетливо,- называется "Всяк своему нраву работает",- писал Лесков (Отдел рукописей и редкой книги Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова Щедрина). Роман автобиографичен. В нем, в частности, нашли отражение впечатления от пребывания в Париже, жизненные перипетии в связи с неудачной женитьбой Лескова на Ольге Васильевне Смирновой (ее можно рассматривать как прототип жены Долинского), воспоминания о Киеве, где Лесков провел молодые годы. Вместе с тем здесь отчасти продолжается антинигилистическая линия "Некуда", о чем свидетельствуют, например, действующие в нескольких его эпизодах нигилисты с неблагозвучными фамилиями Вырвич и Шпандорчук. Полемическая заостренность ощущается в противопоставлении мастерской при магазине лесковской героини Анны Михайловны и предприятия Веры Павловны ("Что делать?" Н. Г. Чернышевского). В "Обойденных" появляется и новая для Лескова тема искусства, впоследствии ставшая одной из основных в его творчестве (в "Островитянах", "Тупейном художнике", "Чертовых куклах" и др.). Интерес писателя к истории изобразительного искусства проявляется, в частности, в том, что завязка романа происходит в стенах Лувра, где впервые встречаются герои романа Долинский, Дора и ее сестра. Не случайно...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: Касаясь характера этих «урезок» и искажение, Н. С. Лесков 23 марта 1875 года с возмущением писал И. С. Аксакову. «Мне кажется, что перекрещивать Жиго в Жиро не было никакой надобности, что уничтожать памфлет Рогожина против Хотетовой (А. А Орловой) не было нужды, что от перемены мною сочиненной для нее фамилии Хотетова в Хоботову дело ничего не выигрывает; что старой княгине можно было дозволить увлечься раздариванием дочери всего дорогого, причем дело дошло до подаренья ей самой Ольги Федотовны, и пр. и пр.». (Рукоп. отдел ИРЛИ АН СССР, ф. 3, оп. 4, № 337, л. 22). При подготовке отдельного издания 1875 года Лесков восстановил подлинный текст «Захудалого рода» и напечатал его, как он выразился, со своей, «а не с катковской рукописи» (там же, л. 19). Подобное вмешательство Каткова в публикуемое произведение Лескова не было случайностью. Оно вскрыло глубокое идейное различие между писателем и вдохновителем реакционного журнала, в котором Лесков был вынужден в эти годы сотрудничать. Много позднее, рассказывая о сущности этого конфликта, Лесков писал критику М. А. Протопопову: «Катков имел на меня большое влияние, но он же первый во время печатания «Захудалого рода» сказал Воскобойникову: «Мы ошибаемся: этот человек не наш!» Мы разошлись (на взгляде на дворянство), и я не стал дописывать роман. — Разошлись вежливо, но твердо и навсегда, и он тогда опять сказал: «Жалеть нечего,— он совсем не наш» . Он был прав, но я не знал чей я?..» («Шестидесятые годы», М.—Л., 1940, стр. 381). Лесков нашел в себе силы и твердость порвать с Катковым, с его «единой и нераздельной зависимостью», которая всегда огорчала и томила писателя. Однако он не нашел сил закончить свое...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: в споре о всем известной старенькой книжке Saint-Pierre "Paul et Virginie" {Сен-Пьера "Поль и Виргиния" (франц.)}, и теперь, когда история событий доводит меня до этой главы романа, в ушах моих снова звучат эти пылкие речи смелого адвоката за право духа, и человек снова начинает мне представляться недочитанною книгою. Дорушка и слышать не хотела ни о каких знакомствах и ни о каких разнообразиях. Когда Долинский случайно познакомился где-то в cafe с братом Веры Александровны Онучиной, Кириллом, и когда Кирилл Александрович сделал Долинскому визит и потом еще навестил его два или три раза, Дорушка не то что дулась, не то чтобы тяготилась этим знакомством, но точно как будто боялась его, тревожилась, находила себя в каком-то неловком, непрямом положении. А Кирилл Онучин не был совсем же неприятный аристократ, ни демократический фат, ни лев, ни франт дурного тона. Это был человек самый скромный и вообще тип у нас довольно редкий. По происхождению, состоянию, а равно по тонкости и белизне кожи, сквозь которую видно было, как благородная кровь переливается в тоненьких, голубых жилках его висков, Кирилл Онучин был аристократ, но ни одного аристократического стремления, ни одного исключительного порока и недостатка, свойственного большинству наших русских патрициев, в Кирилле Онучине не было и запаха, и тени. В собственной семье он был очень милым и любимым лицом, но лицом-таки ровно ничего не значащим; в обществе, с которым водилась его мать и сестра, он значил еще менее. - Кирилл Онучин?.. Да как бы это вам сказать, что такое Кирилл Онучин? - отвечал вам, разводя врозь руками всякий, у кого бы вы ни вздумали осведомиться об этом экземпляре. В существе же длинный и кротчайший Кирилл Александрович был...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: в этот уголок, я нахожу какую-то незнакомую мне вещь — сверток, довольно дурно завернутый в бумагу,— очевидно книга. На бумаге нет ничьего имени, но есть какие-то расплывшиеся письмена, писанные в самый край «под теснотку», как пишут неряхи. Начинаю делать опыты, чтобы это прочесть, и после больших усилий читаю: «долг и за процент ж. в. х.». Больше ничего нет. Снимаю бумагу и нахожу книгу Ренана «St. Paul», 1 но прежде, чем я успел ее развернуть, из нее что-то выпало и покатилось. Начинаю искать, шарить по всем местам: что бы это такое вывалилось? Зову служанку, ищем вдвоем, втроем, всё приподнимаем, двигаем тяжелую мебель и, наконец, находим... Но что? — Находим чистейшего золота двадцатифранковую французскую монету! Не может же быть, чтобы она валялась тут исстари: пол метут, натирают, и не могли бы ее не заметить... Нет; монета положительно сейчас только выпала из книги. Но что это такое? зачем и кто мог сделать мне такое приношение? Ломаю голову, припоминаю, не положил ли я ее сам, соображаю то и другое и не прихожу ни к какому результату. Опять разыскиваю оберточную бумагу и рассматриваю письмена, возлагая на них последнюю надежду узнать: что это за явление? Ничего более: «долг и за процент ж. в. х... » Характер почерка неуловим, потому что писано на протекучке, и все расплылось... Соображаю, что здесь долг и что — процент , или «за процент»: монета долг, а книга «за процент», или наоборот? И потом, что значат эти «ж. в. х.»? Нет сомнения, что это не первые буквы какого-либо имени, а совсем что-то другое... Что же это такое? Подбираю, думаю и сочиняю: все выходит как-то странно и некстати: «жму вашу руку»,— но последняя буква не та: «жгу ваш хохол», тут все буквы соответствуют словам, но для чего же кому-нибудь было бы...