Поиск по творчеству и критике
Cлово "ULTIMATUM"
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Часть текста: пошла отрава самым вредным из ядов - "Сеничкиным ядом". Но есть и другое мнение, что "Сеничкин яд" гораздо старше самого Базарова и вывезен к нам из заграницы контрабандою в кавалерийских тороках, а разливка его первоначально производилась кустарным образом по домам, и притом чаще всего по домам самым почтенным, именитым и поставленным в самые выгодные, по-видимому, условия для того, чтобы такая вредная гадость, как "Сеничкин яд", туда ни под каким видом проникать не могла. Наконец, существует ещё и третье объяснение, и оно, может быть, самое правильное, что "Сеничкин яд" это и есть та самая "прелесть, юже издревле изблева змий". Словом, это изобретение самого сатаны и изобретение, как сам чёрт, старое. Судя по необыкновенной скрытности заражения "Сеничкиным ядом", пристойно думать, что всего вернее это - действительно дело змия. Впрочем, основательно разобраться в этом за давностью лет чрезвычайно трудно, но очень любопытно проследить, как "Сеничкин яд" распространился в русском обществе в годы, предшествовавшие рождению нашего поколения, которое несёт на себе сугубое обвинение за изобретение "яда". Это здесь и предлагается. Материал для наблюдения, как...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: К ИЗДАТЕЛЮ «СЕВЕРНОЙ ПЧЕЛЫ») Черт не так страшен, как его рисуют! Роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?» кончился в майской книжке «Современника». Русская критика теперь занята: она думает, что ей делать с этим «Что делать?» Кто читал самый роман и кого занимают отзывы, которые он должен вызвать у современной добросовестной критики, тот, разумеется, не станет искать этих отзывов в «Северной пчеле». Он станет искать их в так называемых толстых журналах , потому что в толстых журналах есть свои присяжные критики и в этих журналах места пропасть. Критику там можно разгуляться и тоску-скуку свою разогнать. Но я, должно быть, не стану читать ни одной критики о романе г. Чернышевского. Этот труд для меня совершенно не нужен, потому что я чувствую, что о нем напишут в том или в другом из русских журналов. Это я чувствую не только потому, что я знаю симпатию и антипатию русских журналов, но и потому, что я даже слыхал уже кое-что об этом романе, от тех самых, которые критики пишут. Это ведь вовсе не секрет, да и о романе Чернышевского толковали не шепотом, не тишком, — во всю глотку в залах, на подъездах, за столом г-жи Мильбрет и в подвальной пивнице Штенбокова пассажа. Кричали: «гадость», «прелесть», «мерзость» и т. п. — всё на разные тоны. Вследствие всех многоразличных соображений, комбинирующихся по поводу прочитанного романа, выслушанных толков и ожидаемых рецензий, я решился как можно поскорее сказать свое мнение о романе г. Чернышевского, или, лучше сказать, о г. Чернышевском в его новом произведении. Над торопливостью моею...