Поиск по творчеству и критике
Cлово "POINT"
Входимость: 3. Размер: 11кб.
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 11кб.
Часть текста: им помещение было далеко не из роскошных и не из комфортабельных. Вся комнатка Долинского имела около четырех аршин в квадрате, с одним небольшим, высоко проделанным окном и неуклюжим дымящим камином, на котором, вместо неизбежных часов с бронзовым пастушком, пренеловко расстегивающим корсет своей бронзовой пастушки, одиноко торчал молящийся гипсовый амур, весь немилосердно засиженный мухами. Меблировка этой комнаты состояла из небольшого круглого столика, кровати дешевыми ситцевыми занавесами, какого-то исторического комода, на котором было выцарапано: Beuharnais, Oginsky Podwysocky, Ian nalit wody w zban {Богарне, Огиньский, Подвысоцкий, Ян налил воды в жбан (польск.)}, и многое множестве других исторических и неисторических имен, более или менее удачно и тщательно произведенных гвоздем и рукою скучавшего и, вероятно, нищенствовавшего жильца. Кроме этих вещей, в комнате находилось три кресла: одно - времен Людовика XIV (это было самое удобное), одно - времен первой республики и третье - времен нынешней империи. Последнее было...
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: годов совершающегося девятнадцатого столетия. Вымысла в наступающем рассказе нет нисколько. ГЛАВА ВТОРАЯ Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель. Так размокропогодило, что совсем как будто весне быть; снег таял, с крыш падали днем капели, а лед на реках посинел и взялся водой. На Неве перед самым Зимним дворцом стояли глубокие полыньи. Ветер дул теплый, западный, но очень сильный; со взморья нагоняло воду, и стреляли пушки. Караул во дворце занимала рота Измайловского полка, которою командовал блестяще образованный и очень хорошо поставленный в обществе молодой офицер, Николай Иванович Миллер (впоследствии полный генерал и директор лицея). Это был человек с так называемым «гуманным» направлением, которое за ним было давно замечено и немножко вредило ему по службе во внимании высшего начальства. На самом же деле Миллер был офицер исправный и надежный, а дворцовый караул в тогдашнее время и не представлял ничего опасного. Пора была самая тихая и безмятежная. От дворцового караула не требовалось ничего, кроме точного стояния на постах, а между тем как раз тут, на караульной очереди капитана Миллера при дворце, произошел весьма чрезвычайный и тревожный случай, о котором теперь едва вспоминают немногие из доживающих свой век тогдашних...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: впрочем, было сказано Бодростиной, вероятно, лишь для красоты слога, потому что она сама не верила ни в какие силы соблазна по отношению к молодой генеральше. О каком-нибудь не только серьезном успехе, но о самом легоньком волокитстве за Синтяниной не могло быть и речи. Горданов видел это и решил в первый же день приезда, в доме Висленевых, тогда же сказав себе: "ну, об этой нечего и думать!" Иосафа он шутя подтравливал, говоря: прозевал любчик, просвистал жену редкую, уж эта бы рогов не прилепила. - А Бог еще знает, - отвечал Висленев. - Не велика штука это знать, когда это всякому видно, у кого чердак не совсем пуст. - Она, однако, бойкая... - Ну, это, милый, ничего не значит, бойкие-то у нас часто бывают крепче тихонь. А только, впрочем, она тебе бы не годилась, она тебя непременно в руках бы держала, и даже по оброку бы не пустила, а заставила бы тебя вместо революций-то юбки кроить. - Ну, ты наскажешь: уж и юбки кроить. - Да, а что же ты думаешь, да, ей-Богу, заставит. Но я, знаешь, все-таки теперь на твоем месте маленечко бы пошатался: как она отзовется? Право, с этого Гибралтара хоть один камушек оторвать, и то, черт возьми, лестно. - Нимало мне это не лестно, - отвечал Висленев. - Ну, как же, - рассказывай ты: "нимало". Врешь, друг мой, лестно и очень лестно, а ты трусишь на Гибралтары-то ходить, тебе бы что полегче, ...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: вас ожидают с письмом от Бодростиных. - От Бодростиных! - изумился Горданов, который ожидал совсем не посланного. - Точно так-с. - Давно? - Минуты три, не больше, я только проводил и шел сюда. - Хорошо, все-таки жди внизу, - приказал Горданов и побежал вверх, прыгая через две и три ступени. "Человек с письмом! - думал он, - это, конечно, ей помешало что-нибудь очень серьезное. Черт бы побрал все эти препятствия в такую пору, когда все больше чем когда-нибудь висит на волоске". С этим он подошел к двери своего ложемента, нетерпеливо распахнул ее и остановился. Коридор был освещен, но в комнатах стояла непроглядная темень. - Кто здесь? - громко крикнул Горданов на пороге и мысленно ругнул слугу, что в номере нет огня, но, заметив в эту минуту маленькую гаснущую точку только что задутой свечи, повторил гораздо тише, - кто здесь такой? - Это я! - отвечал ему из темноты тихий, но звучный голос. Горданов быстро переступил порог и запер за собою дверь. В это мгновение плеча его тихо коснулась мягкая, нежная рука. Он взял эту руку и повел того, кому она принадлежала, к окну, в которое слабо светил снизу уличный фонарь. - Ты здесь? - воскликнул он, взглянув в лицо таинственного посетителя. - Как видишь... Один ли ты, Павел? - Один, один, и сейчас же совсем отошлю моего слугу. - Пожалуйста, скорей пошли его куда-нибудь далеко... Я так боюсь... Ведь здесь не Петербург. - О, перестань, все знаю и сам дрожу. Он свесился в окно и позвал своего человека по имени. - Куда бы только его послать, откуда бы он не скоро воротился? - Пошли его на извозчике в нашу оранжерею купить цветов. Он не успеет воротиться раньше утра. Горданов ударил себя в лоб и, воскликнув: "отлично!" - выбежал в коридор. Здесь,...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: память о князе. Патрикей носил высокие, туго накрахмаленные воротнички, из тех, что называли тогда «полисонами», и огромное гофрированное жабо. В торжественные дни сюртук заменялся фраком того же бле-де-прюссового сукна с гладкими золочеными пуговицами, но жилет, жабо и все прочее, не исключая даже высоких сапожков с кисточками у голенищ и с умеренным скрипом под рантом, все оставалось то же. Он и под старость ветхих лет своих, долготою которых упорно соперничал с бабушкою, всегда держался прямо и молодцевато, а в молодости, по словам Ольги Федотовны, был «просто всем на загляденье». Сама старенькая Ольга Федотовна, бывало, молодела и расцветала, начиная перечислять нам все достоинства, которыми сиял Патрикей. — Красоту он,— говорила старушка,— имел такую, что хотя наш женский пол, бывало, и всякий день его видел, но, однако, когда у княгини бывали в залах для гостей большие столы, то все с девичьей половины через коридорные двери глядеть ходили, как он, стоя у особого стола за колоннами, будет разливать горячее. И все это не из-за чего-нибудь, потому что Патрикей Семеныч был семейный человек, а единственно ради прелести посмотреть. Да и, откровенно скажу, было на что полюбоваться: как доложит бабиньке, что все готово, и выйдет в зал, станет сам на возвышении между колонн пред чашею и стоит точно капитан на корабле, от которого все зависит. А как только гости вслед за княгинею парами в зал вступят и сядут, он молча глаз человеку сделает, тот сейчас крышку с чаши долой, а он и начнет большою ложкой разливать... Ах, как он разливал! то есть этак, я думаю, ничего на свете нельзя так красиво делать! Рука эта у него...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: отказать: он не возобновлял себе платья и, не держа слуги, сам себе чистил сапоги. Но была одна статья, на которую он должен был израсходоваться, так как это было нужно в видах благоразумной экономии. Гуго дорого казалось ездить на наемной лошади, и он решился завести себе свою лошадь, но задумал он это сделать не просто. Конские заводы в тех краях и большие и маленькие в изобилии; но между заводчиками был некто Дмитрий Ерофеич — помещик средней руки и конный заводчик с «закальцем». Никто на свете не умел так обмануть конем, как этот Дмитрий Ерофеич, и надувал он не как обыкновенный, сухой, прозаический барышник, а как артист,— больше для шику, для форса и для славы. Чем большим знатоком слыл или выдавал себя тот или другой покупатель, тем смелее и дерзче обманывал его Дмитрий Ерофеич. Он приходил в неописанную радость при столкновении с таким знатоком и говорил ему комплименты, что нет-де ему ничего приятнее, как иметь дело с таким человеком, который сам все понимает. И был тогда Дмитрий Ерофеич до бесконечности прост — коня не нахваливал, а, напротив, сам говорил о нем полупрезрительно: — Лошаденка, дескать, так себе, завидного ничего нет — и на...