Поиск по творчеству и критике
Cлово "MICHEL"

1. Зимний день. Глава 11.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

2. На ножах. Часть 6. Глава 15.

Входимость: 1. Размер: 5кб.

1. Зимний день. Глава 11.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: в гостиную, вынул из кармана панталон скомканные деньги и начал их считать. Из-за двери, на которую Валериан указал гостье, в самом деле послышался голос его матери. Она спросила: — Ты что-то делаешь? — Да я уж сделал. — Ты можешь купить «промышленные»: все уверяют, что они к весне сыграют вдвое. — Maman, я знаю кое-что повыгоднее. — А что такое, например? — Ну, мало ли! Теперь ведь посыпают персидским порошком ростовщиков, и даже наш «взаимный друг» Michel окочурился... В их место нужно же нечто новое. — Вот то и есть, но что же именно? — Ах, maman! Это возможно только тому, кого, как меня, считают беззаботным мотом, у которого нет ничего за душою. За дверью что-то резали и положили ножницы. — Вы, maman, что-нибудь шьете? — Да, мой сын, я зашиваю свои дыры, я чинюсь... подшиваю лохмотья, которых не хочу показать моей горничной. — Это, maman, очень благоразумно и благородно. — Но неприятно. Юноша хотел что-то ответить, но промолчал, и только кадык у него ходил, клубясь яблоком. За дверью опять послышалось, как что-то отрезали...

2. На ножах. Часть 6. Глава 15.

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: усевшееся за длинный стол в высокой белой с позолотой зале в два света. На хорах гремел хор музыки, звуки которой должны были долетать и до одинокой Лары, и до крестьян, оплакивавших своих коровушек и собиравшихся на огничанье. Этою стороною именинный обед Бодростина немножко напоминал "Пир во время чумы": здесь шум и оживленное веселье, а там за стенами одинокие слезы и мирское горе. Но ни хозяин, ни гости, никто не думал об этом. Именинник сиял и рассыпался в любезностях с дамами, жена его, снявшая для сегодняшнего торжества свой обычный черный костюм и одетая в белое платье с веткой мирта на голове, была очаровательна и, вдобавок, необыкновенно ласкова и внимательна к мужу. Зоилы говорили, что этому и должно приписывать перемену в характере Бодростина. Он долго ухаживал за своею женой после петербургской пертурбации с Казимирой, и целомудренная Глафира наконец простила ему ветреную Казимиру. Она не скрывала этого и постоянно обращалась к нему с каким-нибудь ласковым словом при каждом антракте музыки, и надо ей отдать справедливость, - каждое ее слово было умно,...