Поиск по творчеству и критике
Cлово "EMILIA"

1. Некуда. Примечания

Входимость: 1. Размер: 70кб.

2. Некуда. Книга 2. Глава 4.

Входимость: 1. Размер: 48кб.

1. Некуда. Примечания

Входимость: 1. Размер: 70кб.

Часть текста: на полотне известную дочь, кормящую грудью осужденного на смерть отца ... — Согласно древней легенде, рассказанной римским историком Валерием Максимом (I в. н. э.) в его книге «Замечательные дела и речи», римлянин Кимон был приговорен сенатом к голодной смерти. Дочь Кимона, Перо, желая продлить жизнь отца, ежедневно приходила в тюрьму и кормила его своею грудью. Необыкновенная преданность дочери заставила судей помиловать Кимона. Сюжет этот широко разработан в живописи. В России наибольшей известностью пользовалась картина великого фламандского художника Петера Пауля Рубенса (1577—1640) под названием «Отцелюбие римлянки» (ок. 1612), приобретенная Екатериной II для Эрмитажа. Другую картину, названную «Дочерняя любовь», написал в России французский художник Луи-Жан-Франсуа Лагрене (1725—1805) в бытность его профессором С.-Петербургской Академии художеств (1760—1763). В 1862 году снимок с гравюры картины, выполненной русским гравером Серебреницким (1770), был помещен в журнале «Иллюстрация» (№ 204). Престол —...

2. Некуда. Книга 2. Глава 4.

Входимость: 1. Размер: 48кб.

Часть текста: сменяющий замешкавшуюся ночь и торопливо сгоняемый другою ночью. Арапов был не в духе. Его что-то расстроило с самого утра, и к тому же он, как человек очень нервный, был весьма чувствителен к атмосферным влияниям. — Идемте, — сухо сказал он Розанову, взойдя к нему в семь часов вечера. И они пошли. Выйдя за ворота, Розанов хотел взять извозчика, но Арапов сказал, что не надо. Они держали путь прямо к старому казенному зданию. — Здесь нам надо повидать одного человека, — говорил Арапов, входя под темную арку старого здания. «Юлия, или подземелья замка Мадзини» и все картинные ужасы эффектных романов лэди Редклиф вставали в памяти Розанова, когда они шли по темным коридорам оригинального дворца. Взошли в какую-то круглую комнату, ощупью добрались до одной двери — и опять коридор, опять шаги раздаются как-то страшно и торжественно, а навстречу никого не попадается. Потом пошли какие-то завороты, лесенки и опять снова коридор. В темноте, да для человека непривычного — точные катакомбы. Наконец впереди мелькнуло серое пятно: это была выходная дверь на какой-то дворик. Приближаясь к этому выходу, Розанов стал примечать, что по...