Поиск по творчеству и критике
Cлово "BRUIT"
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Часть текста: одиноко торчал молящийся гипсовый амур, весь немилосердно засиженный мухами. Меблировка этой комнаты состояла из небольшого круглого столика, кровати дешевыми ситцевыми занавесами, какого-то исторического комода, на котором было выцарапано: Beuharnais, Oginsky Podwysocky, Ian nalit wody w zban {Богарне, Огиньский, Подвысоцкий, Ян налил воды в жбан (польск.)}, и многое множестве других исторических и неисторических имен, более или менее удачно и тщательно произведенных гвоздем и рукою скучавшего и, вероятно, нищенствовавшего жильца. Кроме этих вещей, в комнате находилось три кресла: одно - времен Людовика XIV (это было самое удобное), одно - времен первой республики и третье - времен нынешней империи. Последнее было кресло дешевое, простой базарной работы и могло стоять только будучи приставленным в угол, ибо все его ножки давным-давно шатались и расползались в разные стороны. Зато все это обходилось неимоверно дешево. Целая такая комната, с креслами трех замечательнейших эпох французской государственной жизни, с водой и прислугой (которой, впрочем, de facto {В действительности (лат.)} не существовало), отдавалась за пятнадцать франков в месяц. Таких каморок, по сторонам довольно широкого и довольно длинного коридора, едва освещавшегося по концам двумя полукруглыми окнами, было около тридцати. Каждая из них была отделена одна от другой дощатою, или пластинною, толсто оштукатуренными перегородками, через которую, однако, можно было свободно постучать и даже покричать своему соседу. Обитателями этих покоев были люди самые разнокалиберные; но все-таки можно сказать, что преимущественно здесь обитали швеи, цветочницы,...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: БАТИНЬОЛЬСКИЕ ОТШЕЛЬНИКИ Долинский, поселившись на Батиньоле, рассчитывал здесь найти более покоя, чем в Латинском квартале, где он мог бы жить при своих скудных средствах, о восполнении которых нимало не намерен был много заботиться. С самого приезда в Париж он не повидался ни с одним из своих прежних знакомых, а прямо занял одиннадцатый нумер между Зайончеком и двумя хорошенькими перчаточницами и засел в этой комнате почти безвыходно. Нестор Игнатьевич не писал из своего убежища никаких писем никому и сам ни от кого не получал ни строчки. Выходил он иногда в неделю раз, иногда раз в месяц и всегда возвращался с какою-нибудь новою книгою. Каждый его выход всегда значил ни более ни менее, что новая книга прочитана и потребовалась другая. M-r le pretre Zajonczek, встретясь два или три раза со своим новым соседом, посмотрел на него самым недружелюбным образом. Казалось, Зайончек досадовал, что Долинский так долго лишает его удовольствия хоть раз закричать у его дверей: - Ne faites pas de bruit. Из ближайших соседей Нестора Игнатьевича короче Других его знали m-lle Augustine и Marie, но и m-lle Augustine скоро перестала обращать на него всякое внимание и занялась другим соседом - студентом, поместившимся в No 13, и только одинокая Marie никак не могла простить Долинскому его невнимания. Она часто стучалась к нему вечерами, находя что-нибудь попросить или возвратить. Всегда она находила ласковый ответ, услужливость и более...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: тафты, обшитых с боков дешевенькими кружевами; в прозрачных рубашечках, с непозволительно-спущенными воротниками, и в цветных шелковых колпачках, ухарски заломленных на туго завитых и напудренных головках. В руках у одной была зажженная стеариновая свечка, а у другой - литр красного вина и тонкая, в аршин длинная, итальянская колбаса. Не успел Долинский выговорить ни одного слова, обе девушки вскочили в его комнату и весело захохотали. - Мы пришли к вам, любезный сосед, сломать с вами пост. Рады вы нам? - прощебетала m-lle Augustine. Она поставила на стол высокую бутылку, села верхом на стул республики и, положив локти на его спинку, откусила большой кусок колбасы, выплюнула кожицу и начала усердно жевать мясо. - Целомудренный Иосиф! - воскликнула Marie, повалившись на постель Долинского и выкинув ногами неимоверный крендель,- хотите я вам представлю Жоко или бразильскую обезьяну? Долинский стоял неподвижно посреди своей комнаты. Он заметил, что обе девушки пьяны, и не знал, что ему с ними делать. Гризеты, смотря на него, помирали со смеху. - Tiens! {Подумайте! (франц.)} Вы, кажется, собираетесь нас выбросить? - спрашивала одна. - Нет, мой друг, он читает молитву от злого духа,- утверждала другая. - Нет... Я ничего, - отвечал растерянный Долинский, который, действительно, думал о происках злого духа. - Ну, так садитесь. Мы веселились, плясали, ездили, но все-таки вспомнили: что-то делает наш бедный сосед? Marie вскочила с постели, взяла Долинского одним пальчиком под бороду, посмотрела ему в глаза и сказала: - Он, право, еще очень и очень годится. - Любезен, как белый медведь,- отвечала Augustine, глотая новый кусок колбасы. - Мы принесли с собой вина и ужин, одним очень скучно, мы пришли к вам. Садитесь,- командовала Marie и, толкнув Долинского в кресло королевства, сама...