• Приглашаем посетить наш сайт
    Мода (modnaya.ru)
  • Соборяне. Часть 4. Глава 2.

    Часть 1: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17
    Часть 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    Часть 3: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
    Часть 4: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
    Часть 5: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17 18 19 20
    Примечания

    ГЛАВА ВТОРАЯ

    Николай Афанасьевич не напрасно ничего не ожидал от письма, с которым поскакал дьякон. Ахилла проездил целую неделю и, возвратясь домой с опущенною головой и на понуром коне, отвечал, что ничего из того письма не было, да и ничего быть не могло.

    — Отчего это так?— пытали Ахиллу.

    — Очень просто! Оттого, что отец Савелий сами сказали мне: «Брось эти хлопоты, друг; для нас, духовных, нет защитников. Проси всех, в одолжение мне, не вступаться за меня».

    И дьякон более не хотел об этом и говорить.

    — Что же,— решил он,— если уже нет промеж нас ни одного умного человека, который бы знал, как его защитить, так чего напрасно и суетиться? Надо исполнять его научение и не вмешиваться.

    Ахилла гораздо охотнее рассказывал, в каком положении нашел Туберозова и что с ним было в течение этой недели. Вот что он повествовал.

    — Владыка к ним даже вовсе не особенно грозны и даже совсем не гневливы и предали их сему терзанию только для одной политики, чтобы не противоречить за чиновников светской власти. Для сего единственно и вызов отцу Савелию сделали, да-с! И отец Савелий могли бы и совсем эту вину с себя сложить и возвратиться, потому что владыка потаенно на их стороне... да-с! И им было от владыки даже на другой же день секретно преподано, чтоб они шли к господину губернатору, и повинились, и извинились, да-с! Но токмо отец Савелий, по крепкому нраву своему, отвечали строптиво... «Не знаю, говорит, за собой вины, а потому не имею в чем извиняться!» Этим и владыку ожесточили, да-с! Но и то ожесточение сие не особенное, потому владыка решение консисторское о назначении следствия насчет проповеди синим хером перечеркнули и все тем негласно успокоили, что назначили отца Савелия к причетнической при архиерейском доме должности,— да-с!

    — И он ныне причетничествует?— спросил Захария.

    — Да-с; читает часы и паремии, но обычая своего не изменяют и на политичный вопрос владыки: «В чем ты провинился?» еще политичнее, яко бы по непонятливости, ответил: «В этом подряснике, ваше преосвященство», и тем себе худшее заслужили, да-с!

    — О-о-ох!— воскликнул Захария и отчаянно замотал головкой, закрыв ручками уши.

    — Наняли у жандармского вахмистра в монастырской слободке желтенькую каморочку за два с половиной серебра в месяц и ходят себе с кувшином на реку по воду. Но в лице и в позиции они очень завострились, и наказали, чтобы вы, Наталья Николаевна, к ним всемерно спешили.

    — Еду, завтра же еду,— отвечала плачущая протопопица.

    — Да-с; только и всех новостей. А этот прокурор, к которому было письмо, говорит: «Скажи, не мое это дело, у вас свое начальство есть», и письма не дал, а велел кланяться,— вот и возьмите, если хотите, себе его поклон. И еще велел всем вам поклониться господин Термосесов; он встретился со мной в городе: катит куда-то шибко и говорит: «Ах, постой, говорит, пожалуйста, дьякон, здесь у ворот: я тебе штучку сейчас вынесу: ваша почтмейстерша с дочерьми мне пред отъездом свой альбом навязала, чтоб им стихи написать, я его завез, да и назад переслать не с кем. Сделай милость, просит, отдай им, когда назад поедешь». Я думаю себе: враг тебя побери. «Давай», говорю, чтоб отвязаться, и взял.

    Дьякон вынул из кармана подрясника тощий альбомчик из разноцветной бумаги и прочитал:


    Пишем вам четыре строчки
    В знак почтения от нас...
    Ах, не вырвало бы вас?

    — Вот его всем вам почтение, и примите оное, яко дань вам благопотребную.

    И Ахилла швырнул на стол пред публикой альбом с почтением Термосесова, а сам отправился с дороги спать на конюшню.

    Утром рано его разбудил карлик и, сев возле дьякона на вязанку сена, спросил:

    — Ну-с, что же теперь, сударь, будем далее делать?

    — Не знаю, Николавра, ей-право, не знаю!

    — Да ведь, голубчик Никола... куда же сунешься?

    — Куда сунуться-с?

    — Да; куда ты сунешься? ишь, всюду волки сидят.

    — Ну, а я, сударь, старый заяц: что мне волков бояться? Пусть меня волки съедят.

    — Да-с, сударь! Нехорошо! А еще великан!.. Оставьте меня; старый заяц волков не боится, пускай его съедят!— и с этим Николай Афанасьич, кряхтя, влез в свою большую крытую бричку и уехал.

    Ахилла вышел вслед за ним за ворота, но уже брички и видно не было.

    В этот же день дьякон выпроводил Наталью Николаевну к мужу и остался один в опальном доме.

    Часть 1: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17
    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    Часть 3: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
    Часть 5: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17 18 19 20
    Примечания
    Раздел сайта: