• Приглашаем посетить наш сайт
    Сладков (sladkov.lit-info.ru)
  • Старые годы в селе Плодомасове. Очерк 3. Глава 7.

    Очерк 1: 1 2 3 4 5 6 7 8
    Очерк 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    Очерк 3: 1 2 3 4 5 6 7
    Примечания
    Приложение

    ГЛАВА СЕДЬМАЯ
    НИКОЛАЙ АФАНАСЬЕВИЧ УЛЕТАЕТ, И С НИМ УЛЕТАЕТ СТАРАЯ СКАЗКА

    Марья Афанасьевна стала собираться.

    Все встали с места, чтобы проводить маленьких гостей, и беседа уже казалась совершенно законченною, как вдруг дьякон Ахилла опять выступил со спором, что Николай Афанасьевич не тому святому молебен служил.

    — Это, отец дьякон, не мое, сударь, дело знать,— оправдывался, отыскивая свой пуховый картуз, Николай Афанасьевич.— Я в первый раз пришел в церковь, подал записку о бежавшей рабе и полтинник; священник и стали служить Иоанну Воинственнику, так оно после и шло.

    — Плох, значит, священник.

    — Чем? чем? чем? Чем так, по-твоему, плох этот священник?— вмешался неожиданно кроткий отец Бенефисов.

    — Тем, отец Захария, плох он, что дела своего не знает,— отвечал Бенефисову с отменною развязностью Ахилла.— О бежавшем рабе нешто Иоанну Воинственнику петь подобает?

    — Да, да! А кому же, по-твоему? Кому же? Кому?

    — Кому? Ведь, слава тебе господи, сколько, я думаю, лет эта таблица перед вами у ктитора на стене наклеена; а я ведь по печатному читать разумею и знаю, кому за что молебен петь.

    — Да!

    — Ну и только! Федору Тирону, если вам угодно слышать, вот кому.

    — Ложно осуждаешь: Иоанну Воинственнику они праведно служили.

    — Не конфузьте себя, отец Захария.

    — А я вам говорю: понапрасну себя не конфузьте.

    — Да что ты тут со мной споришь! Ишь! ишь!.. спорщик какой!

    — Нет, это что вы со мной спорите! Я вас ведь, если захочу, сейчас могу оконфузить.

    — Ну, оконфузь.

    — Ей-богу, оконфужу!

    — Ну, оконфузь!

    — Ей-богу, ведь оконфужу, не просите лучше, потому я эту ктиторскую таблицу наизусть знаю.

    — Да ты не разговаривай, а оконфузь, оконфузь!— смеясь и радуясь, частил Захария Бенефисов, глядя то на дьякона, то на чинно хранящего молчание отца Туберозова.

    — Оконфузить? извольте,— решил Ахилла и сейчас же, закинув далеко за локоть широкий рукав, загнул правою рукой большой палец левой руки, как будто собирался его отломить, и начал: — Вот первое: об исцелении отрясовичной болезни — преподобному Марою.

    — Преподобному Марою,— повторил за ним, соглашаясь, отец Бенефисов.

    — От огрызной болезни — великомученику Артемию,— вычитывал Ахилла, заломив тем же способом второй палец.

    — Артемию,— повторил Бенефисов.

    — О разрешении неплодства — Роману Чудотворцу; если возненавидит муж жену свою — мученикам Гурию, Самону и Авиве; об отогнании бесов — преподобному Нифонту; от избавления от блудныя страсти — преподоб ному Мартемьяну...

    — И преподобному Моисею Угрину,— тихо вставил до сих пор только в такт покачивавший своею головкой Бенефисов.

    Дьякон, уже загнувший все пять пальцев левой руки, секунду подумал, глядя в глаза отцу Захарии, и затем, разжав левую руку, чтобы загибать ею пальцы правой, произнес:

    — Да, можно тоже и Моисею Угрину.

    — Ну, теперь продолжай.

    — От винного запойства — мученику Вонифатию...

    — И Мовсею Мурину.

    — Что-с?

    Мовсею Мурину,— повторил отец Захария.

    — Точно,— подтвердил дьякон.

    — Продолжай.

    — О сохранении от злого очарования — священномученику Кипрняну...

    — И святой Устинии.

    — Да позвольте же, наконец, отец Захария!

    — Да нечего мне тебе позволять, русским словом ясно напечатано: «и святой Устинии».

    — Ну, хорошо! ну, и святой Устинии, а об обретении украденных вещей и бежавших рабов (дьякон начал с этого места подчеркивать свои слова) Федору Тирону, его же память празднуем семнадцатого февраля.

    Но только что Ахилла вострубил свое последнее слово, как Захария, тою же своею тихою и бесстрастною речью, продолжал чтение таблички словами:

    — И Иоанну Воинственнику, его же память празднуем десятого июля.

    Ахилла похлопал глазами и проговорил:

    — Точно, теперь вспомнил: есть и Иоанну Воинственнику.

    — Ну, вот поди же ты, говори со мной! Дубликаты позабыл, вот из чего спорил,— отвечал дьякон.

    Очерк 1: 1 2 3 4 5 6 7 8
    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    Очерк 3: 1 2 3 4 5 6 7
    Примечания
    Приложение