• Приглашаем посетить наш сайт
    Добычин (dobychin.lit-info.ru)
  • Старые годы в селе Плодомасове. Очерк 3. Глава 3.

    Очерк 1: 1 2 3 4 5 6 7 8
    Очерк 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    Очерк 3: 1 2 3 4 5 6 7
    Примечания
    Приложение

    ГЛАВА ТРЕТЬЯ
    НИКОЛАЙ АФАНАСЬЕВИЧ СКОНФУЖЕН

    — Ну, а вас же самих с сестрицей на волю Марфа Андревна не отпустила?— спросил судья Дарьянов карлика, когда тот окончил свою повесть и хотел встать.

    — На волю? Нет, сударь Валерьян Николаич, меня не отпускали. Сестрица Марья Афанасьевна были приписаны к родительской отпускной, а меня не отпускали, да это ведь и к моей пользе все. Оне, бывало, изволят говорить: «После смерти моей живи где хочешь (потому что оне на меня капитал положили), а пока жива, я тебя на волю не отпущу».

    «Да и на что,— говорю,— мне, матушка, она, воля? Меня на ней воробьи заклюют».

    — Ах ты, маленький этакой!— воскликнул в умилении Ахилла.

    — Да-с, конечно-с, заклюют,— подтвердил Николай Афанасьевич.— Вот у нас дворецкий Глеб Степанович, на волю их отпустили, они гостиницу открыли и занялись винцом, а теперь по гостиному двору ходят да купцам с конфетных билетиков стихи читают. Ничего прекрасного в этом нет.

    — А он ведь, Николай-то Афанасьевич-то, он у нее во всем правая рука был. Крепостной, да не раб, а больше друг и наперсник,— отозвался Туберозов, желая возвысить этим отзывом значение Николая Афанасьевича и снова наладить разговор на желанную тему.

    Служил, батушка, отец протоиерей, по разумению своему угождал и берег их. В Москву и в Питер покойница езжали, никогда горничных с собою не брали. Терпеть женской прислуги в дороге не могли. Изволят, бывало, говорить: «Все эти Милитрисы Кирбитьевны квохчут да в гостиницах по коридорам расхаживают, а Николаша, говорят, у меня, как заяц, в углу сидит». Оне ведь меня за мужчину вовсе не почитали, а все, бывало, заяц. Николай Афанасьевич рассмеялся и добавил:

    — Да и взаправду, какой же я уж мужчина, когда на меня, извините, ни сапожков и никакого мужского платья готового нельзя купить,— не придется. Это и точно, их слово справедливое было, что я заяц.

    — Но не совсем же она тебя всегда считала зайцем, когда хотела женить,— отозвался городничий Порохонцев.

    — Да, это такое их господское желание, батушка Воин Васильевич, было,— проговорил, сконфузясь, карлик.— Было, сударь,— добавил он, все понижая голос,— было.

    — Неужто, Николай Афанасьевич, было,— откликнулось разом несколько голосов.

    Николай Афанасьевич потупил стыдливо взор себе в колени и шепотом проронил:

    — Не могу солгать, действительно такое дело было.

    Все, кто здесь были, разом пристали к карлику:

    — Голубчик, Николай Афанасьевич, расскажите про это.

    Его просили неотступно, дамы его брали за руки, целовали его в лоб; он ловил на лету прикасавшиеся к нему дамские руки и целовал их, но все-таки отказывался от рассказа, находя его и долгим и незанимательным. Но вот что-то вдруг неожиданно стукнуло об пол; именинница, стоявшая в эту минуту пред креслом карлика, в испуге посторонилась, и глазам Николая Афанасьевича представился коленопреклоненный, с воздетыми кверху, руками дьякон Ахилла.

    — Душечка, душка, душанчик,— мотая головой, выбивал Ахилла.

    — Что вы? Что вы это, отец дьякон?— заговорил, быстро подскочив к дьякону, Николай Афанасьевич.

    Стоя на своих ножках, карлик был на вершок ниже коленопреклоненного Ахиллы, который, обняв его своими руками, крепко целовал и между поцелуями барабанил:

    — Никола... Николаша... Николавра... если ты... не расскажешь, как тебя женить хотели... то ты просто не друг кесарю!

    — Скажу, скажу, все расскажу, только поднимайтесь, отец дьякон.

    Ахилла встал и, обмахнув с рясы пыль, самодовольно возгласил:

    — А то говорят: не расскажет! С чего так, не расскажет? Я сказал: выпрошу, вот и выпросил. Теперь, господа, опять по местам, и чтоб тихо, а вы, хозяйка, велите Николавре стакан воды с червонным вином, как в домах подают.

    Все уселись, Николаю Афанасьевичу подали стакан воды, в который он сам опустил несколько капель красного вина и начал:

    — Вы с государем разговаривали?— перебили рассказчика несколько голосов.

    — А как бы вы изволили полагать?— отвечал с тихой улыбкой карлик.— С самим императором Александром Первым, имел честь отвечать ему.

    — Ха-ха-ха! Вот, бог меня убей, шельма какая у нас этот Николавра!— взвыл вдруг от удовольствия дьякон Ахилла и, хлопнув себя ладонями по бедрам, добавил: — Глядите на него, а он, клопштос, с царем разговаривал!

    — Сиди, дьякон, сиди!— спокойно и внушительно произнес Туберозов.

    Рассказ начался.

    1 2 3 4 5 6 7 8
    Очерк 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    Очерк 3: 1 2 3 4 5 6 7
    Примечания
    Приложение