204
Л. Н. ТОЛСТОМУ
Вероятно, Вы видели напечатанное в «Нов<ом> времени» извлечение из письма Вашего ко мне «о голоде». Я этого печатания не устраивал и им смущен. Дело вышло так: я прочитал Ваше письмо Ивану Ив<ановичу> Горбунову, а он попросил у меня с него копию и при этом сказал, что его вообще не надо скрывать, а надо сообщать людям, которые дорожат Вашими суждениями. Мы усмотрели и в самом письме Вашем как бы разрешение на это, выраженное в словах: «пишу это не для Вас, но для людей», и т. д. После этого я списал собственноручно копию с Вашего письма для Ив. И. Горбунова, но прежде чем успел его послать, был застигнут некиим Фаресовым (амнистированным лорисовцем), который очень дорожит всем, что от Вас к нам доходит. Я ему прочел о голоде, а он попросил у меня «списать» копию для себя. Я и дал, а через два дня увидел в «Нов<ом> времени» уже перепечатку из «Новостей»... Таков весь ход дела, и в нем моей вины столько, сколько я Вам объясняю. Вчера этот Фаресов был у меня и рассказывал, что он «не утерпел» и ко мне будто заходил, чтобы «посоветоваться», да я был болен, и тогда он поступил без моего совета... Вот и все. Я же его не укорял, потому что это уже было бы бесполезно, да, может быть, как оно вышло, — так и хорошо: я бы своего согласия на напечатание, конечно, не дал, а письмо меж тем может зародить в головах думающих людей полезные мысли. Однако, тем не менее, весь этот случай меня конфузит, и я считаю необходимым рассказать Вам, как дело было и в чем тут моя вина, в которой я и прошу у Вас себе извинения и прощения. Я знал этого деятеля за скорохвата, но человека очень честного и искреннего, и имел достаточные основания ознакомить его с Вашими мнениями о нынешнем «модном событии», как иные называют голод. Я уверен, что Вы найдете в себе столько доброты, чтобы простить мне этот случай, но я хотел бы, чтобы Вы поверили мне, что и легкомыслия-то с моей стороны не было, а так... Фаресов, усматривая в своей фамилии букву «ф», — вдруг пожелал скинуться «Фрейшицом» и сделал «волшебный выстрел». Прилагаю Вам при этом вырезку из № «Новостей», где появились выдержки из Вашего письма с послесловием «Фрейшица», написанным им (по его словам) «в цензурных соображениях». По сущности, это совсем ничего собою не представляет. Еще раз прошу — простите меня, что все это случилось.
Примечания
204
Печатается по автографу (Толстовский музей). Впервые опубликовано в сборнике «Письма Толстого», стр. 115—116.
Относительно публикации Фаресовым письма Толстого к Лескову см. наст. том, примечание к письму 198. Письмо Толстого вызвало ряд газетных откликов и, как писал Михайловский, «многих, и в том числе и почитателей гр. Толстого, неприятно поразило, надо сказать, извилистостью своей мысли и своею доктринерскою черствостью» («Русская мысль», 1892, № 1). Лесков откликнулся на это выступление Михайловского заметкой в «Петербургской газете», 1892, № 19, 20 января (подпись: «Н.»), где писал: «Г. Михайловский налегает на Льва Толстого за жестокие чувства, выраженные будто в его частном письме, попавшем в печать при злополучном участии слишком поспешного постороннего лица и газеты, которая была слишком невнимательною к своему праву оглашать попавший в руки редакции список с частного письма, не предназначенного для печати. Но ведь г. Михайловскому, надеемся, должно быть известно, — даже не может не быть не известно, что упоминаемое письмо Л. Н. Толстого к одному литератору напечатано в «Новостях» не в целом виде, а с очень значительными и весьма существенными исключениями важных мест и мыслей, и что исключения эти сделаны не Л. Н. Толстым и не литератором, к которому письмо было писано, а сделаны эти вымарки произвольно («Петербургская газета», 1891, № 305, 6 ноября), приводилась запись беседы с некиим «литератором» (то есть Лесковым), к которому было адресовано письмо Толстого и который подчеркивал собственную непричастность к публикации.
... — то есть «волшебным стрелком»: Лесков каламбурно обыгрывает название оперы Вебера.